прости меня. я не могу перестать по тебе болеть, все прошлое вьется во мне, словно кадрами старой пленки. ты будто меня возродил, дав дорогу в смерть, оставив меня, как бросают в детдоме ребенка, который обидится позже на всех людей и будет себя ненавидеть безумной злобой; который, подросши, внутри станет, как кремень, и в жизни пойдет отдаленной от всех дорогой.
он будет твердить, что, конечно же, всех сильней, сроднится с тоской, будет часто скучать по Богу - тому, что ему сделал больше других больней, склонив над обрывом с любовью и едким слогом, что будет преследовать душу, наверно, всю жизнь - писать, как назло, получается только с мукой, которая въелась поглубже, и хоть борись - вошедши, останется вражеским вечным другом.
и тянет - его и меня - к тем, кто недолюбил, и строчками гибнут слова о живущей печали. и всех, кто бы нас после этого не сохранил, мы смело бросаем на той же смертельной грани.
я вырасту, стану живее и холодней, рассыпется жизнь в новых снимках, путях и душах. но так же останется в прежних молитвах тлеть то первое имя, что рвется порой наружу. и кто бы его после этого не носил, меня приручает лишь тот, кто пронзил всю память. и кажется, как же хватает у сердца сил любить только тех, кто его навсегда оставил..?
такое бывает у каждого, кто еще не смог оживить себя после больной потери. когда все, нет-нет, да прорвется так горячо, что хочешь ломаться от тени глухих истерик. ты падаешь, небо идет на разрыв, но все кругом остается привычным и обреченным. уткнешься в какое-нибудь неродное плечо ребенком потерянным, слабым, недовлюбленным.
прости меня. я не могу перестать по тебе болеть. и сколько проходит - все рушится под прицелом. и дальше, свернув на дороге, ведущей в смерть, я буду жалеть, что тогда в нее не слетела.